Его отдали в частный детский сад ровно в год.

– Совсем маленький, – думала Наташа, выбирая для сына обувь на осень.

В августе день рождения, вот в августе и отвели. Родители ему такой подарок сделали.  

Обрадовал подарок именинника или нет, не скажу. Но родителям идея отвести сына в сад, как только начал ходить – пришлась по душе.  

Рекламный слоган садика обещал полный уход, досмотр и сохранение жизни и здоровья ребёнка с первого самостоятельного  шага.  

И не то чтобы им прямо необходимо было свободное от малыша время, скорее перспектива иногда побыть вдвоём или среди недели  в пижаме с чашкой напитка из кофемашины предаться  безделью, была слишком соблазнительна.  

И потом, Наташа сможет выйти на работу. Ее уже давно там ждут. А зарплата у неё ещё та. Сказывались связи папы “зампреда” чего-то там.  

Сын с раннего утра был настороженно спокойный. Задумчиво  жевал сулугуни за завтраком и,  что на него непохоже, потребовал каши и булку с маслом.  

– Запасается, на случай, если нескоро вернётся….  

Пошутил молодой папаша.  

Его шутку не оценили. Наследник  скрёб ложкой по уже пустой тарелке. Его мама, натягивая джинсы “дородового” периода, озабоченно смотрела на Вовку и гнала от себя мысли о том, что она плохая мать.  

Накануне, её отец, передавая конверт с деньгами на оплату “полного пансиона для малышей от года”, мрачно заметил:  

– Вам, как родителям, виднее, но когда он вырастет, он вам этого не простит.  

От внука дед был без ума. Но любовь к единственной дочери преобладала. А потому, когда “пусик”  спросила, не поможет ли он на первых порах с оплатой яслей для Вовки, отказать не посмел. Любящий отец решил, что хотя бы так компенсирует “ загубленную” ранним замужеством юность дочери.  

В восемь тридцать семья была на месте. Пахло кипячёным молоком. С кухни раздавалась мелодия ретроFM.  

Наташа опасалась приторных  улыбок воспитателей и варёной свёклы в борще.  

Неискренние обещания настораживали, а длинные куски ненавистного овоща молодая мама помнила из своего детсадовского прошлого. В их семье борщ был  красивого бордово — морковного цвета. Откуда в детсадовском вареве вместо свеклы плавали длинные белесые чудища, ей, пятилетней, было невдомек.